Так совпало, что наша беседа с известным московским тату-мастером Олегом Верещинским (в татуировочных кругах он больше известен как Violet Twist) состоялась в пивном клубе «Заправочный», что на Смоленской площади, аккурат в последние дни октября, когда на улице моросят мелкие и холодные дождички, тянет в тепло ударить по пивчанскому, попробовать кухню от шефа Сергея Таха, послушать хороший рок и пообщаться.
Как все знают, в ночь с 30 на 31 октября отмечается великолепный Хеллоуин. Клуб был красиво оформлен: на столах стояли выдолбленные тыквы с горящими внутри свечами, играл какой-то концерт Rolling Stones, лица официантов были также разрисованы в соответствии с духом праздника. Немудрено, что у нас с Олегом создалось праздничное настроение, и мы начали разговор об отношении Олега к Хеллоуину, да и к праздникам вообще.
Violet: Я отношу себя к «старой гвардии». Мне ближе такие праздники, как собственный день рождения, Новый год. Под настроение можно отметить многое. Сегодня, например, я впервые в жизни с удовольствием праздную Хеллоуин.
Автор: Многое в жизни когда-то происходит впервые. Олег, как ты пришел в мир тату?
V: Началось все в детстве. У моего отца был вытатуирован на руке якорь. Еще повлиял родной дядя. На нем увидел большие синие зековские наколки, по-своему прикольные, я поразился и подумал, что у меня будут такие же. До этого хотел быть клоуном, тогда гремело имя Олега Попова. Но спонтанно пришло ощущение, что стану художником, причем буду рисовать именно по человеческому телу.
А: Да, детские впечатления — одни из самых ярких.
V: После это ощущение забылось, но осталась тяга к рисованию. В школе рисовал все подряд, оформлял стенгазеты. Лет до 18 вообще о татуировке не вспоминал. При случае листал журналы западные и все. Но подспудно то детское воспоминание жило где-то на периферии сознания и, как оказалось, никуда не исчезло. Вернуться к тату помог случай. Я встретился с одним другом, которого звали Николай. У него на теле было много татуировок. Решили набить мне, как сейчас понимаю, партачок.
Сели на кухне, взяли цыганскую иглу, примотали к ее концу нитку, макнули кончик иголки в тушь, и понеслось... Было больно, много крови натекло, ведь Коля работал непрофессионально. Рисунок был взят с почтовой марки — морда кошки, под которой подписали «котик», в честь Кати — моей тогдашней любви. Наколку сделали на плече. Причем, когда меня спрашивали, кто татуировал, я отвечал — прохожий, так как Колина фамилия была Прохожий. Позже я все успешно переделал, закрасив кошку и подпись новой татуировкой.
А: Забавно. Потом, наверное, была армия?..
V: Тату мне сделали на день рождения, а через месяц я ушел в армию. Тогда казалось, что Коля хорошо сделал тату, но у самого получилось бы гораздо лучше. Тем более что за процессом его работы наблюдал внимательно и основные приемы запомнил.
В армии бойцы узнали, что умею рисовать. Я стал художником. Когда они увидели мое тату, стали интересоваться, умею ли сам татуировать? Отнекиваться не стал. Так и пошло. Постепенно за весь срок службы перетатуировал многих, причем совершенно разными рисунками. Кому нанес портрет девушки с фотографии, кому — название части и округа, кому — эмблему рода войск или морду тигра. Цена за татуировку была проста — пачка печенья, сигареты — нужные в армии вещи.
Начинал работать цыганской иглой, обмакивая ее в тушь, которой заправляли перьевые ручки. После умельцы сварганили мне из ручной электробритвы и заточенной гитарной струны инструмент, работающий по принципу швейной машинки. Схожий принцип применяется в современных роторных татуировочных машинках. С тех пор у меня осталось предпочтение к работе с роторными тату-машинами, хотя при случае с удовольствием работаю и индукционными.
А: Что было дальше?
V: Пришел из армии. На дворе — начало девяностых. Страшное и по-своему веселое время. Я занимался тогда разными вещами. Иногда при случае татуировал своих друзей и их знакомых. Съездил в Польшу. Посмотрел, как работают тату-салоны, мастера. Там также все только начиналось, изначально был выбран ориентир на Запад, копирование, что мне не очень понравилось. Казалось, что русские мастера татуируют лучше своих западных коллег.
Теперь я еще больше укрепился в этом мнении. Например, русские татуировщики сегодня стараются избегать «синюшного» цвета в тату, так как он напрямую ассоциируется с зоной. У нас тень должна быть серой, а трайбалические линии — черными. У западных мастеров, по отзывам наблюдавших коллег, цвет изначально кладется черный, но после он может измениться в «синюшный», что для русских мастеров будет считаться проколом в работе. Из западных мастеров мне тогда и сейчас нравились разные люди: Айтчисон, Бут, Лью. Больше всего радуют работы венгерского мастера по имени Boris.
А: Какие стили, темы в тату сам предпочитаешь?
V: Делаю все в любом стиле. Это важно, когда мастер работает в тату-салоне, куда приходят разные люди с весьма неожиданными запросами. Моим коньком в тату является тема различных цветов, растительных узоров, которую можно обозначить как Флористика.
Некоторые меня так и зовут — Олег «Флорист», что весьма импонирует. Единственная тема, от которой не испытываю восторга, это изображения цветов в стиле Tradition, где розы протыкают кинжалом, и так далее. Не люблю этот стиль. Три линии, три полоски — плотный прокрас — и роза готова. Слишком просто и не изящно, по-моему. Татуировка стала моим основным занятием с 1997 года, когда я пришел работать в небольшую тату-студию на Якиманке, находившуюся в салоне «Искусство». Директором там была Елена Осипова, которая сегодня руководит известным московским салоном «Ультра».
Так получилось, что у меня, как у тату-мастера, было больше клиенток, чем клиентов. Всегда любил женщин и, мне кажется, именно для женского тела тема цветов и всего с ними связанного очень подходит. Гармонируя не только с телом, но и с внутренним миром человека, с его ощущениями. Еще мне нравится Реализм. С удовольствием могу сделать татуировку по рисунку или фотографии.
А: Кстати, тема цветов перекликается с кельтской темой, со стилем Келтик (Celtic), весьма востребованным сегодня.
V: Конечно. Понятно, что у каждого мастера есть свои фишки. Люди татуируют, сочетая разные стили, нередко экспериментируют. Важно найти мастера для себя. Своего мастера! Энергетика в тату важна как нигде. Уже говорил, что работаю в основном ротором, своими машинками, которые мы разработали совместно с известным мастером Андреем Кузьминым по прозвищу Welder.
Индукционными машинками хорошо работать там, где нужно сделать быстрый и качественный прокрас татуировки. Ротором, на мой взгляд, работают, как художник кистью,— с душой. Рисунок получается мягким, им хорошо делать растушевки, вводить в рисунок пастельные тона. Ротор позволяет максимально играть с цветами и приближать их к естественным, природным окрасам.
Для меня вопрос выбора тату-машины не случаен. От него зависит, насколько комфортно работается мастеру. Также для меня исключен вариант работы в подвале или притоне. Необходимо, чтобы все было стерильно, соблюдались санитарные нормы и правила. Работать надо для собственного удовольствия, тогда и тебе спокойно, и клиенту удобно.
Возвращаясь к теме выбора узора тату, добавлю следующее: конечно, как рисунки, так и цвета могут быть самыми неожиданными. В ходе общения учитываются как пожелания клиента, так и советы мастера. Девочки первыми раскусили, что можно себя татуировкой украсить. Цветочек, бабочка, звериная мордочка, символ любимой рок-группы — небольшие красочные и привлекательные тату. Над ребятами долго висело устаревшее понятие о том, что за «тату можно ответить» и так далее, что можно татуировать, что нельзя. Сегодня все проще. За тату уже давно никто «не отвечает» как в зоне, так и на воле. Акценты настолько сместились, что, кроме художественных и исторических достоинств, в них вряд ли можно найти что-либо еще. Татуировка — дело очень личное. Каждый вкладывает в нее свой сокровенный смысл.
А: Откуда пошло твое прозвище — Violet Twist?
V: От моего увлечения темой цветов, где часто фигурирует фиолетовый цвет. Violet переводится как фиолетовый. V — Верещинский, OLE — часть моего имени (Олег), Т — татуировщик. Twist — крученый, как моторчик в роторе. У меня есть свой герб. На нем изображен инопланетянин, который похож на того, что вытатутирован на моей правой руке, а также круг и мои инициалы.
А: Допустим, пришел к тебе человек в первый раз, как выразился один наш общий знакомый,— «полупарализованный» и хочет нанести себе тату с сигаретную пачку. Стал бы ты ему что-то советовать, объяснять, как сделать лучше?
V: Я люблю пообщаться с клиентом, иногда даже в ущерб себе. Долго готовлюсь, настраиваюсь. Сейчас татуирую в своей домашней студии. Как правило, если работаешь на дому, то люди приходят по рекомендации, от знакомых. К ним немного иное отношение, нежели к клиентам в студии. В салон приходит много людей. Кто из них станет впоследствии другом или еще кем, неясно. Чтобы не задерживать очередь, надо делать тату быстро и качественно. Если в студии многое объяснять, человек уходит, обещая подумать, и может потом не вернуться.
Я, правда, когда в салоне работал, тоже не молчал, стремился что-то рассказать. У салона коммерческий подход. Поточный принцип. Директора салонов всегда отрицательно относятся к тому, что из-за разговоров задерживается работа. В России тату-мастер, как врач. Важно общение. Допустим, человек хочет нос, как у Буратино, то он и получит нос, как у Буратино. А ему больше подходит, как у Пятачка. Необходимо поговорить, понять, как сделать лучше.
Мастеру это подчас виднее, потому что он постоянно погружен в процесс татуирования. Но опять же тату настолько личное дело, что прислушаться к мастеру, конечно, стоит, но решать все равно придется клиенту. Для меня лучше ничего не сделать человеку, чем нанести ему на кожу какую-нибудь ерунду. Ведь одному пойдет жесткач в стиле Tribal, как в фильме «От заката до рассвета», а другому это совершенно не покатит.
Оттолкнуть при знакомстве может факт торговли. Иногда клиент приходит и ведет себя так, словно покупает дорогую вещь. Начинать надо не с разговора о деньгах, а с вопросов, связанных с тату. Спокойно выяснить, как, что и зачем делается, не суетиться и уж потом приступать к обсуждению цены.
На моем рабочем месте висит изречение одного из современных философов, которое весьма применимо к татуировке: «Огорчение от плохого качества сохраняется гораздо дольше, чем короткая радость от низкой цены». Именно от меня эта крылатая фраза пошла гулять в татуировочную среду.
А: Какую роль для тебя играют в жизни деньги?
V: Для татуировки — огромную! Деньги — это лучшие краски, иглы, оборудование.
А: С какой суммой наличных чувствуешь себя уверенно?
V: Все зависит от того, с кем встречаться, где общаться. Бывает, что денег много, но их может и не быть. Многое происходит от случая к случаю. Если нужно, то могу бухнуть любые деньги (иногда чужие) для достижения цели, состояния комфорта.
А: Как думаешь, люди понимают, что они себе наносят?
V: Люди приходят разные. Девчонки в основном подвержены влиянию моды, стремятся быть в курсе, «на острие». Когда я говорю с клиентом, то иногда могу определить его интересы. Стараюсь даже отговорить, если вижу, что ему или ей не идет тату. Есть люди, которые хотят, но не знают, что сделать. Таким помогаю. Моей дочери Насте 13 лет. Она считает меня художником, но моего увлечения татуировкой до определенного времени не понимала. Сегодня она общается с разными моими татуированными знакомыми и уже не считает их какими-то особенными. Просто ценит красоту рисунков. Думаю, что человеку необходимо немного повзрослеть и уже тогда наносить себе тату.
Были одно время модны гранджевые дела. Сегодня актуально увлечение готикой, панком, вновь возвращается роковое звучание восьмидесятых. Татуировка отлично совместима с роком. Маленькие татуировки у поп-звезд, этакие пырцалки, им не очень идут. Например, нанесла себе изображение морды волка поп-дива Таня Овсиенко. Не очень понятен такой выбор. Ей, на мой взгляд, больше подошла бы цветочная тема. Налицо несоответствие и непонимание искусства тату. Неплохая татуировка у Дельфина.
А: Скажи, если бы к тебе обратился кто-нибудь из известных музыкантов — Кинчев, Сукачев, Макаревич, Кипелов, Сагадеев — ты бы стал делать им татуировки?
V: Конечно, и знаю, что у части из них тату уже есть. Многое зависит от того, как клиент ко мне попал, какие сложатся в дальнейшем отношения. Если человек нравится, нет никаких проблем с татуировкой. Но татуировать ради того, чтобы «засветиться», не стал бы.
А: Кстати, ты рассказал, что в твоем прозвище-погремухе присутствует слово «twist». В музыке оно имеет также большое количество значений. Есть известная песня The Beatles «Twist and shout». Сам термин вышел из рок-н-ролла, где обозначал бешеные танцы под стиль твист — изгибы, повороты, закрутки и так далее. Какую музыку сам слушаешь, с кем из музыкантов общаешься, кого татуировал?
V: Предпочитаю разные группы и стили. В основном этнические, иногда связанные с нью-эйдж направлением. Под настроение слушаю рок. Из западных групп люблю The Beatles, Queen, Yello. Из российских — Воскресение, Кино.
Из наших музыкантов общаюсь с басистом Кукрыниксов, собираемся с ним кое-что вытатуировать. Еще общался с группой Восьмая Марта, с Ночными Снайперами, с Green Town. Сейчас более плотно сошелся с рок-средой, может удастся открыть для себя что-то новое.
А: Что ж, с музыкой и музыкантами все понятно. Давай поговорим на байкерскую тему, связанную с тату. На Западе достаточно давно с помощью и при активном участии байкеров и их клубов организуются и проводятся многие тату-конвенции, выставки, фестивали. Ты не хуже меня знаешь о событиях, которые произошли в Москве в МДМ в 2000 году, где была разгромлена тату-выставка и обижены многие хорошие тату-мастера. Изменилась ли ситуации сегодня?
V: Если начать издалека, то у меня есть друзья байкеры, мне нравится байк-движение. Но в России оно почему-то с тату-движением не перехлестнулось. Считаю, что из-за ошибки байкеров, тех же «Ночных волков». В принципе, это должны быть наши люди. Взять, например, ситуацию в МДМ: этот наезд на татуировщиков не поняли все мастера.
Все произошло отнюдь не спонтанно, было подготовлено. Вроде бы в середине девяностых и ближе к их концу все начиналось правильно: провели международную тату-конвенцию, были идеи зарегистрироваться, организовать нечто вроде Всероссийской ассоциации под эгидой «Ночных волков». Их представители ездили по разным салонам. Приезжали и к нам на Якиманку, где у нас был тогда тату-салон. Они сказали, что мы должны работать «под ними», то есть под «Ночными волками». С первых слов я почувствовал угрозу, агрессию в их словах и поведении. Вместо того чтобы грамотно сформулировать предложение о сотрудничестве и взаимодействии (против чего никто бы не возражал!), речь пошла о каких-то мутных вещах — кто под кем должен работать, о выплате процентов с прибыли и так далее. Видимо, они и к другим подваливали с похожими разговорами. Естественно, что никто на их удочки не клюнул.
Все осложнилось после событий в МДМ, когда татуировщикам, отказавшимся признать главенство «Ночных волков» в тату-движении, не дали работать, выгнали из здания. Немудрено, что мастера были обескуражены. Ситуация не меняется до сих пор. Например, недавно в Москве открылось российское отделение «Ангелов ада». Я ничего не слышал об открытии, а должен был в первую очередь узнать. И не только я, но и другие мастера.
А: Отмечу тот факт, что стороны пока не нашли взаимопонимания как в человеческих, так и в коммерческих интересах. Продвижение темы могло быть интересным при обоюдной выгоде.
И не только при выгоде, но при нередком духовном совпадении по-своему творческих и неординарных людей. Допустим, тату-движение при всей разнородности могло бы помогать байкерам не только в разукрашивании тел, но и в торговле кожей, майками, одеждой, экипировкой. Байкеры, в свою очередь, могли бы продвигать тату-движение, завозить оборудование для тату, пирсинга.
V: Конечно, всегда можно найти точки соприкосновения. Байкеры — не чужие люди татуировщикам. Поэтому такое сотрудничество, конечно, должно иметь развитие. Диалог должен вестись обеими сторонами без излишнего пафоса, суеты, конструктивно и продуктивно.
А: Что, на твой взгляд, мешает развитию тату-движения в России?
V: В России почти нет журналов, книг, передач по радио и ТВ на темы тату. Статьи в газетах частенько грешат непрофессионализмом и однобокостью. У многих людей остались заблуждения о связи татуировок с уголовщиной. Многие татуируются не там, где надо, и наносят черт знает что. Необходимо заполнять существующий информационный вакуум грамотными материалами о тату.
На десятимиллионную Москву открыто всего пара десятков приличных тату-салонов и кабинетов. Столько же интересных мастеров работают на дому. Этого недостаточно! Приведу пример. В двенадцатимиллионном Нью-Йорке только официально открыто 3000 тату-салонов!! И столько же неофициальных. Хватает как желающих татуироваться, так и мастеров. Еще и очереди стоят. Чем больше будет салонов, тем больше будет конкуренция. Соответственно вырастет качество работ, мастерство татуировщиков.
А: Что для тебя вдохновение?
V: Могу вдохновиться многим. Зависит от обстоятельств. Увидел хорошие работы мастеров и приятно, заставляет не отставать. Клиент пришел, весь горит, хочет татуироваться хорошо и много — отлично! Есть вдохновение. Тогда могу за короткое время сделать больше, чем обычно. Вдохновляют неглупые красивые женщины. Иногда пишу стихи. Люблю поэзию Есенина. С удовольствием пообщался бы с ним, если бы представилась такая возможность.
А: Выскажи свои пожелания начинающим тату-мастерам, коллегам.
V: Начинающим я бы посоветовал не стесняться спрашивать. Интересоваться секретами мастерства. Сам до сих пор учусь и никого не стесняюсь. Отмечу своих коллег: Андрея Кузьмина, Дмитрия Маслака, Дмитрия Крылова, Павла Арефьева, Марса Андарьянова, Сергея Щербакова, Айрата. Мы прошли долгий путь. Чтобы сохранить творческий запал, надо любить искусство тату, с удовольствием татуировать. Таких людей видно. Про них говорят, что они татуировщики от Бога.
Коллегам пожелаю удачи, больше хороших работ. Быть открытыми, не зажиматься, чаще встречаться и общаться. Делиться информацией и не бояться конкуренции.
А: Полностью присоединяюсь к заключительным словам Олега Верещинского и хочу добавить несколько слов от себя. Violet удивительно целен и последователен, пока вдруг не выпадает в иной фрагмент им нафантазированной реальности. Когда-то он нашел смутную точку температурного равновесия и постарался (вопреки собственному желанию) на ней застрять, хронически озябнув. И бродит с тех пор зачарованно, тщетно пытаясь согреться. Такие (шуточные, конечно) определения относятся ко многим тату-мастерам в России, да и ко всему движению в целом. Выше творческий градус, господа, ибо все знают, что цвет в тату, как нигде, имеет очень большое значение!